Костыгин Лог

 Первый выход в море

 

 

          По отсекам подводного корабля прозвучал сигнал звонками, означающий: «По местам стоять

со швартовых сниматься». И тотчас голосом из динамиков корабельной связи чётко выговорились

эти слова.

          Савелий после учебного отряда впервые выходил в море. Чтобы управлять боевым постом,

мало теории в классах, нужно было ещё сдать экзамены на самостоятельное управление этой

сложной техникой. Поэтому наставник находился рядом и выполнял команды из центрального поста

сам, показывая молодому, что и как делать.

         Савелий внимательно следил за действиями старшего товарища, стараясь всё уловить,

запомнить. Но какое-то волнение мешало сосредоточиться в ожидании чего-то важного. Вот палуба

под ногами дрогнула, слабо ощутилось движение, вот чуть-чуть качнуло.

            - Не отвлекайся, смотри, слушай. – приказал наставник.

            - Есть. – коротко ответил Савелий.

          Пока проходили боновые ворота, пока выходили из бухты, экипаж находился на боевых постах.

Наконец прозвучала команда: «Отбой боевой тревоги. Очередной вахте заступить по-походному.

Свободным от вахты отдыхать». Савелий посмотрел на часы, был третий час ночи. Очень часто

военные корабли уходят в море ночью.

              - Часика три можем поспать. – сказал наставник, старшина второй статьи Трошков. – Не

Разбирай пастель, не раздевайся, в любую минуту могут сыграть тревогу или срочное погружение. –

посоветовал он Савелию.

            Сон пришёл не сразу. Молодой матрос перебирал в памяти события последних дней: путь от

Владивостока до Камчатки на гражданском теплоходе, знакомство с экипажем и самим подводным

кораблём, который по старой традиции называют ещё подводной лодкой. Но какая же это лодка –

стальная громадина длинной больше ста метров? Он мысленно представил, что напишет домой и

своей девушке о красотах этого края, о всех впечатлениях от новой жизни. «После похода, после

похода…». – улыбнулся, засыпая, мечтатель.

             Савелию показалось, что он падает. Открыл глаза, его тело сдерживали трубчатые ограждения

койки, которые не давали свалиться. Всё пространство отсека заваливалось то на один, то на другой

борт. Через проход, напротив спокойно спал торпедист. Савелий, позавидовав его спокойствию,

приподнялся. К горлу подступила тошнота, тупая боль в голове не давала покоя. Ногами коснулся

палубы, руками пришлось придерживаться за всё, что попадало на пути.

            Он решил подняться на мостик, подышать свежим воздухом. В центральном посту, перед

люком стоял в ожидании матрос. Сверху спустился офицер в мокрой плащевой накидке. Трап

освободился и матросы стали подниматься по нему. Восемь метров вертикального трапа Савелий

осилил с трудом. Ему казалось, при очередном наклоне корабля он сорвётся и полетит вниз на

твёрдую палубу отсека, но всё обошлось.

               - Что, укачало? – участливо спросил его матрос, который поднимался впереди его.

               - Да, есть маленько. – еле выговорил Савелий.

             Мостик раскачивало ещё сильнее. Вахтенный офицер и сигнальщик в плащах с накинутыми

на голову капюшонами несли свою вахту. Солёные брызги поминутно окропляли мостик. Савелий

вдохнул холодный влажный воздух, ощутив во рту соль морской воды.

              - С мостика в надстройку не спускаться. – приказал вахтенный офицер.

             Держась за ограждение мостика, Савелий смотрел на разгулявшуюся стихию. Огромные

волны с пенными гребнями катились по всему пространству. Дождевые облака низко висели над

морем. Солнце уже взошло, но его плотно скрывала набухшая влагой облачность. Нос корабля

мерно отсчитывал набегающие горы воды. Он поднимался к пенному гребню волны, но на полпути

зарывался, и сине-зелёный с белой пеной вал скрывал палубу, катился по ней до боевой рубки, с

 

 

шумом ударялся об неё, брызгами и потоками воды орошая мостик.

            Одежда промокла быстро, а ветер начал холодить тело. Савелий направился к люку и тут

раздался сигнал боевой тревоги.

              - Всем вниз! – скомандовал вахтенный офицер.

           Больно ударившись коленкой о ступеньку металлического трапа, Савелий про скользил вниз

и побежал к месту боевого поста, забыв про морскую болезнь. Старшина уже выполнял положенные

действия без суеты, но быстро. Вставив любимую поговорку: «Не спеша поторапливайся», он приказал молодому матросу перекрыть вдувную и вытяжную вентиляцию. Через 15 минут дали «Отбой».

Команде разрешили завтракать. Есть Савелию не хотелось, снова подступила тошнота и заболела

голова.

              - Ешь через «не хочу», - сказал наставник. – Быстрее справишься с морской болезнью.

Чёрные сухарики помогают, солёные огурцы с рассолом.

              - Так с похмелья лечатся.

              - Да эта болезнь похожа на похмелье.

              - Почему не погружаемся? Там же не качает.

              - Командир ждёт радиограмму. Как только получит, секретчик расшифрует, отстучат

ответную шифровку, вот тогда нырнём на глубину.

          Очень хотелось лечь и не вставать, но старшина заставил заняться делом.

              - Если ляжешь, то пропал. Тебя эта качка будет мучить всегда. А если сейчас выстоишь,

следующий раз будет легче.

           К обеду тошнота прошла, осталась головная боль. Апатия постепенно сменилась желанием

жить, действовать. Хотя качало ещё сильнее.

            По кораблю дана команда: «Окончить работы и занятия, начать малую приборку». С совком

и с смёткой Савелий шарахался по палубе, натыкаясь на приборы и механизмы.

            Приборку не успели закончить, как сигналы ревуна возвестили срочное погружение. У

Савелия ёкнуло сердце. Впервые он уйдёт по воду. Через минуту корабль стало качать меньше.

Палуба наклонилась к носу. Шум волн за бортом прекратился. Наступила тишина какого-то

ожидания.

                  - Глубина 50 метров. Осмотреться в отсеках! – неожиданно выдали динамики корабельной

связи.

           Через несколько минут в центральный пост стали поступать доклады с каждого отсека:

                  - Отсек осмотрен, замечаний нет.

            На глубине 150 метров корабль выровнялся по горизонтали и пошёл своим курсом.

                  - Глубже не будем погружаться? – спросил Савелий старшину.

                  - Спроси у командира или у штурмана, у них карты глубин. Они знают, где на какой

глубине идти.

                - А запас прочности, какой? До скольких метров можем провалиться, и нас не раздавит?

               - Ты устройство корабля изучал? Там всё сказано.

               - В учебном отряде проект этого корабля не изучали.

              - Не бойся, дальше предельной глубины погружаться не будем. Пока нет нужды глубже 300

метров идти, рельеф дна не позволяет.

          По трансляции объявили обед.

               - Кто тут у нас первый раз погружается? – услышал новичок вопрос. Ему подали плафон

с морской водой.

               - Пей и будешь теперь настоящим подводником.

            Глотал Савелий через силу эту горько-солёную влагу. Потом ему дали запить холодным и

сладким компотом. Так свершилось крещение в подводники.

            Бочковой принёс обед, к нему по 50 граммов вина и по плитке шоколада – специальный паёк

подводника в море. Морской болезни как не бывало. Проснулся аппетит, и Савелий ни отчего не

 

 

 

отказался.

          Сидели за столом спокойно обедали. Щелкнул затвор носового люка. В отсеке появился капи-

тан второго ранга, замполит.

             - Сидите, сидите. – он жестом остановил поднимающихся из-за стола матросов. – Хочу знать,

как начался первый день похода.

             - Нормально, товарищ капитан второго ранга.

            - А молодой?

            - Привыкает.

            - Хорошо. Приятного аппетита. – и замполит направился к кормовому люку.

 

                                   *               *            *

         Дни и ночи слились в одно целое. Отличались они только циферблатом морских часов, на

которых круг был разделен на 24 часа.

         В сутки – две вахты по четыре часа через восемь часов. Боевые тревоги, учения, тренировки на

боевых постах. За месяц всплывали только два раза. Когда пошли обратно в базу, Савелий чувствовал

себя увереннее на корабле. Все операции на боевом посту он выполнял сам, под контролем

старшины.

          - Молодец, к осени заменишь меня, а я домой. – радовался наставник.

          - Если сдам экзамены на самостоятельное управление боевым постом.

          - Сдашь, не волнуйся.

       Динамики сообщили радостную весть: «По местам стоять, к всплытию». Через несколько минут

корабль положило на правый борт, потом на левый и стало мерно раскачивать его. Через сталь проч-

ного корпуса слабо слышался шум волн за бортом. Последовала команда: «Отбой». Личному составу

разрешили выход на мостик по одному человеку из отсека.

         Савелий дождался своей очереди, поднялся на мостик и зажмурился. Глаза, привыкшие к

электрическому свету, не сразу приняли солнечный свет, который разливался по бескрайнему

простору моря. Крупная зыбь колыхалась от горизонта до горизонта.

          По голубому небу плыли редкие белые облака. Савелий почувствовал ту радость встречи, с

поверхностью моря, с солнцем и небом над головой, свежим воздухом, какая знакома, наверное,

только одним подводникам.

          Корабль качало слабо. Морская болезнь не возвращалась, да и такого шторма, как в первый

раз больше не случалось.

             - Скоро придём в базу? – тихо спросил он сигнальщика.

            - По штурманским подсчётам, вечером.

            - Что там шепчетесь? Прекратить разговоры. Не отвлекайся, следи за горизонтом. -  приказал

вахтенный офицер сигнальщику.

          Савелий ещё раз огляделся кругом, полюбовался пологой волной, которая пенно разбивалась о

нос корабля, и спустился вниз. Там в отсеке ждали очереди подняться на мостик.

          Возвращение в базу всегда радовало каждого члена экипажа подводной лодки. Савелий с

радостью подумал, что его ждут письма из дома, от девушки. В ответных письмах можно похвалиться

первым морским походом и выслать фотографии на фоне камчатских сопок.